Макс встречает меня на станции метро «Улица 1905 года», мы вместе идем к его офису. Он находится в большом здании, принадлежащем всероссийскому обществу глухих.
Я родился в семье слабослышащих. Каждое лето я проводил в деревне. Раньше, когда я играл с ребятам, я слышал и понимал, о чем они говорят. Однажды, когда мне было лет 6-7, двое моих друзей подошли ко мне и что-то спросили. А я ничего не понял. И у меня в голове прозвенело: все. Друзья между собой пошептались, посмеялись и ушли. После этого я уже понял, что я не такой, как они. Потом в деревне фактически я был изгой, всегда один. В компании, когда все переговариваются, шутят, ржут, – я этого не понимал.
Делать вид, что мне тоже весело, быстро надоело. Я перестал проситься в разные компании, стал сидеть дома, читать книги. Сейчас без аппарата я не слышу ничего. Только очень громкие звуки. Мне нужно видеть собеседника. Благодаря хорошему словарному запасу я делаю ассоциации и сопоставляю слова. Таким образом представляю, что говорит человек. Например, я слышу: «И-я-я», и представляю: «Привет! Как дела?». По телефону я вообще не могу общаться. Все слова сливаются в какой-то один непонятный звук. Спасибо современным технологиям: мы все сидим в Телеграме, Whatsapp-е. Иногда звонят из банков, а я не понимаю, что они говорят. Прошу написать их мне, потому что я не слышу. Но они не пишут. Хорошо, что есть приложения как у «Тинькофф», где я могу получить поддержку, общаясь в чате. Мир меняется, становится легче.
Спасибо моим родителям за то, что я так хорошо говорю. Меня с детства водили к логопеду. Я его ненавидел. Завлекали всякими конфетками и игрушками, а я все равно убегал. Но сейчас я ему очень благодарен, потому что многие отмечают, что я хорошо говорю. После института я преподавал информатику в школе для слышащих. Попросил директора дать мне старшие классы. С самого начала так построил занятия, что если человек руку не поднимает, то я на него не реагирую. Я раньше очень стеснялся своих аппаратов. У меня прическа всегда была длинная. Когда приходил домой, убирал волосы в хвост, а на улице распускал. Но все равно люди догадывались, понимали. Много было ситуаций, когда люди что-то спрашивали, а я не слышал, мимо проходил.
Потом мне ребята рассказывали, что они с самого начала все знали. Зря тогда дурака я валял. Школа дала мне опыт работы с людьми, с аудиторией. Потом меня позвали работать в МОГ – Московское общество глухих (Московская городская организация ВОГ). Предложили быть спортивным журналистом. Я тогда не чувствовал себя частью мира глухих. Я учился в 30-й школе для слабослышащих. Там жестовый язык вообще не приветствовался. Когда мы там даже между собой пытались на жестах поговорить, нас били линейкой по рукам. А потом в Бауманке декан наш говорил: «Вот люди на вас посмотрят, вы там руками машете, выглядите как обезьяны.» Нас так учили, нас так готовили к жизни.
Для таких, как я, даже жест отдельный есть. Он означает что я глухой, но мышление как у слышащего
Я тогда считал, что смогу нормально социализироваться в обществе среди слышащих. Но, например, на педсовете в школе сидят все вокруг стола, что-то обсуждают, а я чувствую, что я вообще не в теме. Я понимаю общую повестку и решение, которое выносится, а все обсуждения пропускаю. Артиста какого-то из себя строю, делаю вид что все понимаю, головой киваю в нужные моменты. Не было морального удовлетворения от жизни, ощущения, что делаю что-то нужное. Я вообще между миров, одной ногой здесь – одной ногой там.
Жестовый язык я начал осваивать поздно. Он у меня не идеальный. Для таких, как я, даже жест отдельный есть. Он означает что я глухой, но мышление как у слышащего. Мне тяжело и со слышащими, и с глухими. В мире слышащих я очень устаю. Приходится напрягаться, постоянно концентрироваться на том, что говорят. А с глухими устают глаза. Мне нравится с ними общаться и проводить время, но отдыхаю я один. В МОГ я начал наблюдать за глухими. Спрашивал, читают ли они газеты, смотрят ли сайт МОГ, они отмахивались, мол, да ну нафиг… Глухие любят жестовый язык, между собой на нем общаются. Они думают так: «Вот человек, он глухой, он общается как я, он понимает то же, что и я. Нам не надо надрываться, читать по губам, пытаться понять». Я осознал, что реальный мир глухих, где совсем ничего не слышат, нуждается в информации на родном языке. Это мир, который не надо как-то менять, надо его просто принять таким.
Мы купили технику, хромакей, начали снимать ролики. И сразу просмотров по 10 тысяч, люди их друг другу пересылали. У меня была команда из 13 человек. Мы почти каждый день новые ролики выпускали - информационные, развлекательные, познавательные. Однажды мы поехали на сурдлимпийские игры. Я смотрел, что делают другие журналисты. Все писали одно и то же: кто выиграл, кто какое место занял. А я решил рассказать, как туристы отдыхают, на какие вечеринки ходят. Мы брали интервью не у спортсменов, а у их родственников и приезжих. Получился очень свежий и интересный контент. А руководство мне потом сказало, что я не работал, а гулял, ходил по людям и развлекался.
Потом в один момент это все завернули, сказали, что у МОГ другие цели и задачи: нужно рассказывать о мероприятиях этого общества и ни о чем другом. Я сказал так: «Давайте превратимся в канал Культура, условно, где про балет, про театр. Но кто его смотрит?» Я предлагал быть Первым каналом. Руководство не поняло. Я считал, что за счет видеоконтента можно поднять уровень глухих: объяснить много таких вещей, которые есть в большом мире, а о них не знают. Ребята с аппаратами и имплантами имеют возможность получать информацию, а тотально глухие, особенно в регионах, деревнях…у них этого ничего нет. Глухих надо принимать такими, какие они есть. Это как малый народ. Причем в ситуации, когда жестовый язык запрещали везде, он как-то выживал. Но среди глухих тоже есть разделение на глухих и слабослышащих. Для глухих слабослышащий – чужой. Глухие их побаиваются, потому что они знают жестовый язык, но могут между собой общаться устно. Считается, что у слабослышащих есть преимущество, и потому глухие их часто к себе не подпускают. Но с возрастом у многих меняется отношение.
Максим делал проект «Звезды говорят на жестовом языке».
Был случай: одного мальчика ругали за то, что он в школе использовал жестовый язык. Он достает телефон, показывает Малахова и говорит: «Ему можно, а мне нельзя, да?». У учителя нет слов. Со звездами очень тяжело договариваться. У нас целая команда работала над этим проектом. Выходили на звезд через гильдию кино, через разные ассоциации, театры, знакомых своих знакомых. Не всегда люди радовались, когда мы им звонили. Кто-то соглашался, кто-то даже начинал грубить: «Откуда у вас мой телефон? Вы понимаете, что я занятой человек? Вообще никакого уважения!» Было сложно из-за того, что они все время в разъездах, на съемках, все постоянно переносится. С некоторыми мы по полгода договаривались. Слова изначально выбирало руководство МОГ. Такие как «врач, погода, природа». А я сказал, что это не то. Надо выбирать более жизненные и нужные для общения, типа: «Привет! Как дела?». Чтобы люди посмотрели и могли применить в жизни. Круче всего у меня получилось с Александром Реввой и Туттой Ларсен. Их ролики потом нарезали, друг другу пересылали. Даже мемчик был, когда делали гифки и использовали в переписке. Все потому, что с ними мы записали идиомы на русском жестовом языке. Руководство МОГ спрашивало, почему я все делаю без разрешения? А я отвечал, что мне проще получить прощение, чем разрешение.
Ты революционер?
Я скорее эволюционер. Мы сделали видеогид для Третьяковской галереи и музея «Гараж». А в 2017 году я ушел из МОГ и решил развиваться дальше. Я считаю, что я так обществу больше пользы принесу, чем буду чьи-то указания выполнять.
Макс инициировал создание специального тарифа сотовой связи для глухих
Я тут свою проблему решал. Я звонками не пользуюсь. А во всех пакетах были предоплаченные 300-500 минут. Я спросил: «А можно эти минуты убрать? Мне так даже дешевле будет». Мне народ жалко, сколько они еще с них имеют, с этих тысяч людей. Я понимаю, бизнес есть бизнес. Но не так.
Как появился тариф «Tele2 deaf»?
До этого я разговаривал с «Мегафоном». Для них глухие – это ниша. Я посчитал тех, кто реально вообще не слышит в России. Получилась цифра 140 тысяч. Мне ответили: «Что нам ваши 140 тысяч, когда в Москве проживает 15 миллионов? Зачем нам напрягаться и что-то делать?» Я отвечал, что это социальный проект. Им можно гордиться, рассказывать о нем. Интереса с их стороны не было. Я начал переговоры с Yota. Они заинтересовались, но им нужна была конкретика. А потом Yota перешла к «Мегафону». И меня снова перенаправили к тому же человеку, с которым я общался ранее. Я понял, что дело дальше не пойдет, и обратился в Tele2. Я сразу же встретился с менеджером, рассказал о глухих и о том, что им важно. Самая важная фишка в том, чтобы вместо гудков там был автоответчик, который давал понять, что человек не слышит и ему нужно писать сообщения. Tele2 собрали общую встречу руководителей всех отделов, на которой я выступил со своей презентацией. В течение недели мне ответили: «Давай работать».
Сейчас мы развиваем сеть тарифа для глухих по всей России. В регионах возникают сложности, потому что даже в такой системе, как Tele2 на местах свои мини-государства. Свои начальники, свои документы. И люди. У них менталитет, темп жизни совсем другие. Они такие спокойные. Я им: «Вот такая новая тема, давайте делать вот это и это, нужны такие и такие документы» А они мне: «Ой, подожди! Мне на дачу надо, у меня там картошка, туда-сюда». Какая, вообще, картошка?
Сейчас мы запускаем новый медиапроект на жестовом языке. Я думаю, что к сентябрю смогу его показать. Рабочее название: «Герасим-Инфо». Я вообще хочу подружить мир слышащих и глухих, делать проекты с озвучкой, на жестовом языке и с субтитрами. Я езжу по городам с лекциями о жестовом языке. Раньше я говорил на тему «Жестовый язык и культура глухих», а сейчас добавил «Бизнес без правил». Это мотивирующий материал, где я рассказываю глухим о том, что они могут все. Они очень подавлены стереотипами. Считается, что слышащий - умный. Он все знает, все слышит. То, что он сказал – правильно. Глухие поджимают уши и хвост и как зайчики скачут перед ними. Я рассказываю о том, что все проблемы решаемы. И привожу свой пример с Tele2. У меня получилось, и у вас все получится!
Сколько городов ты уже объездил?
Давай я пришлю тебе лучше фотку холодильника.
В России около 12 миллионов людей с нарушенным слухом (по неофициальной статистике. официальной нет), 140 тысяч из них совсем не слышат и не пользуются устной речью. По данным Всемирной Организации Здравоохранения каждый десятый человек на планете имеет те или иные нарушения слуха.
Проект Аллы Маллабиу - основателя некоммерческой организации «Я тебя слышу»
"Мы поддерживаем семьи с детьми с нарушенным слухом, предоставляем доступ к реабилитации после слухопротезирования, продвигаем концепцию доступной среды для глухих и слабослышащих, поддерживаем культуру жестового языка, привлекаем внимание общества к проблемам людей с нарушенным слухом."
Текст: Алла Маллабиу
Фото: Алла Маллабиу, личный архив героев
Огромная благодарность всем героям за интервью и предоставленные фотоматериалы!